— Больно? — спросил, кивая на ее руку, и Марьяна закрыла глаза. Эта его мягкость, такая непривычная и проявляющаяся в самый неподходящий момент… Лучше бы он вышел из комнаты, хлопнув дверью, а не смотрел так…

— Уходи.

Влад повел челюстью и стиснул зубы. Посмотрел на Марьяну, долго и неотрывно.

Если он останется, подойдет и обнимет… Тогда она точно не сможет его оттолкнуть, потому что силы на противостояние и так на исходе. И непонятно, чего больше — желания оттолкнуть его или притянуть к себе.

Когда Влад вышел из кабинета, Марьяна поняла, что желание притянуть намного, много сильнее.

Глава 21

Сентябрь купался в золоте с пряным амбре. Деревья желтели равномерно и лениво кидали на землю медные сережки, давая насладиться цветом и ароматом. По утрам небо заливало облачным молоком, приглушая голубизну и мягко рассеивая солнечные лучи. Когда оранжевое солнце клонилось к закату, облака окрашивались в цвет охры.

Темнело раньше, но это не избавляло погоду от осеннего очарования, а добавляло его, когда Диана и Саша садились в летней беседке, укрывались пледами и зажигали свечи. Болтали, шутливо гадали на картах, сплетничали о том о сем. Иногда к ним присоединялась мама. Жаль, Аня была далеко. Будучи старшей, Диана старалась уделять время младшим сестрам, и, глядя на счастливую Аню, которая была на посиделках посредством видеозвонка, на добрую, светлую Сашу, Диана думала, что хоть какую-то часть своих обязанностей она выполнила. И как хорошо, что ее пороки не коснулись близких…

— Вы можете точно вспомнить момент, когда хотите взять помаду в магазине? Как это происходит?

Диана очнулась от мыслей, и посмотрела на Константина. Тихо проговорила:

— Я не запоминаю. Это…Как вам объяснить?… Каждый раз кажется последним. И вроде я успокаиваюсь, может на год, на два. Как-то был перерыв на пять лет. Но потом…случается что-то… — покачала головой. — Я начинаю говорить сама с собой, ужасно ругаю себя, — горький смешок сорвался с губ. — Я схожу с ума, да? Так все и происходит?… Боже, во что я превратилась…

— Разговоры с самим собой, в определенных пределах, считаются нормой. Это не признак тяжёлого психоза…

— Значит легкого?

— Не торопитесь с выводами, Диана. Я могу прямо сейчас выписать диагноз, но что это вам даст? Последствия детской травмы бывают самые разные, и причина в том, что задело вас так глубоко. Занозу надо вытаскивать, а не замазывать зеленкой. Вернемся к вашим ощущениям…

…Что это? Затмение? Сдвиг? Отключение? Ее вторая ипостась? На каждую попытку выявить и дать определение, Константин мягко останавливал Диану, и поворачивал лицом к фактам. Что она чувствует, когда слышит что-то неприятное? О чем думает, пока едет в магазин? Как она его выбирает? А как выбирает цвета? Какие ощущения во время кражи? А что происходит с ней после? Сколько дней Диана отходит от поступка?…

— Клеить ярлык клептомании и бороться с ним — не выход, — говорил Константин, сидя напротив Дианы с блокнотом в руках. — Ярлыки сами по себе плохая вещь, которой современные люди перебарщивают. Легче навесить ярлык, и определить человека — хороший, плохой, умный, глупый, нужный, бесполезный. Кто-то входит в круг друзей, или появляются так называемые враги. Но это не друзья и не враги, это ярлыки. Так снимите с себя ярлык воровки, Диана.

Сегодня Диана сама захотела поговорить о спектакле. Без слез и сжатых кулаков, ярости и обиды. Диана будто села в уютное продавленное кресло, с чашкой горячего шоколада. Вставила в проигрыватель видеокассету и посмотрела любительскую запись того выступления. Диана смотрела на себя со стороны. А ведь действительно, какая она высокая и стройная на сцене…Мама была права, ее рост — ее красота. Сейчас, пересматривая свое прошлое, Диана видела прекрасную хрупкую девушку с самыми красивыми губами в школе.

В какой-то момент Диана вспомнила, что среди мусора, которым в нее кидали, она нашла школьный дневник, и громко рассмеялась над этим. Нельзя заколотить воспоминания и наклеить ярлык «Прошлое. Исправлению не подлежит», так может пора научиться его уважать?

— Задумайтесь о спорте, — предложил Константин. — Движение дает выход энергии. При приближении приступа берите скакалку и прыгайте. Чтобы спорт не стал привязкой к неприятным воспоминаниям, впустите его в ежедневный график. Не надо марафонов на несколько километров, так вы быстро израсходуете себя и подорвете здоровье.

— Я уже прыгнула с парашютом, — улыбнулась Диана, и Константин приподнял брови.

— Удивили. Главное, чтобы это вызывало положительный отклик.

О да, это воспоминание вызывает самый лучший отклик.

— Сходите в бассейн, вода отлично снимает напряжение мышц.

— Я плохо плаваю, — вздохнула Диана. — Даже на море не была…

— Опять же, не обязательно получать медаль по заплывам.

Диана глянула на наручные часы.

— Опять мы задержались! Простите, Константин, вас наверно ждут дома.

— У сына родительское собрание, опаздывать нельзя, а то получу неуд, — усмехнулся мужчина. — Если подождете, можем выйти вместе.

Константин собрался за пару минут, и они вышли на улицу.

— Вот, если будет время, ознакомьтесь, — Константин протянул книгу. — Не обязательно галопом по Европам. Лучше отрывками, когда есть свободное время.

— Спасибо, — Диана тепло улыбнулась и положила ладонь поверх руки Константина. — Вы мне очень помогаете, давно хотела сказать…

— Чистое намерение помочь себе мощнее любых психологических заговоров. Это вы молодец, Диана.

Диана не удержалась, чмокнула мужчину в щеку, и оробела от своей смелости.

— Извините, просто я вам так благодарна, Константин. Не подумайте, что я каждого встречного поперечного…

— Диана, — он сжал ее пальцы, — Честные порывы тем и хороши, что за них не надо оправдываться.

Константин пошел к парковке, а Диана еще немного постояла, наслаждаясь осенним вечером… и зацепилась взглядом за чёрный низкий седан, который стоял через дорогу. Полностью тонированный, и не поймешь, есть ли кто за рулем, но ощущение острого взгляда не отпускает…

Диана помотала головой. Роман чудится ей везде. Слишком глубоко залез в мысли и в сердце. И как бороться с этим наваждением, совершенно непонятно.

Диана пошла вдоль улицы, медленно и неспешно, так же медленно и со смаком прокручивая в голове те безумные часы.

Определено, то был день падения Рима.

А потом вечер, ночь, утро — томные, жаркие, плотные часы, в которых она разлеталась, расщеплялась на атомы от прикосновений Романа, его взгляда. Его поцелуев — долгих и глубоких, быстрых и дразнящих, нежных и теплых. Плавилась в его руках, превращаясь в безвольную куклу, с пылающей кожей, пересохшими губами, севшим от стонов голосом. Мышцы приятно ныли, а глаза блаженно слипались.

Так мало слов, но как много сказано.

А Романа не остановить… Только заканчивалась одна ласка, как она перетекала в другую. Казалось бы, физический акт любви имеет выстроенный сюжет — предварительные ласки, сам акт, завершение. Но Рома перевернул ее отношение к тому, что обычно происходит между мужчиной и женщиной. Он не выпускал Диану из рук на протяжении нескольких часов, которые превратились в аморфное тягучее безвременье, в которое они оба добровольно окунулись и не желали выплывать.

Среди ночи Диана приоткрыла один глаз и посмотрела на электронные часы на прикроватной тумбочке.

— Ого, уже два ночи, — прошептала она.

— Жрать охота, — просипел Роман ей в шею. То, что было несбыточным всего месяц назад, стало ее реальностью — ночной город за окном, смятая постель, обнаженные тела, горячее дыхание и выпущенный из сцепленных пальцев контроль.

Роман, кряхтя, перекатился на другую сторону кровати и дотянулся до телефона. Вновь вернулся и прижался к Диане со спины, положил руку на ее бедро, скользнул губами по плечу.

— Что тебе заказать? — спросил он, выводя языком узоры на ее коже.