Влад стоял, прислонившись плечом к стене, в темно-серой рубашке с короткими рукавами и черных джинсах. Поднял взгляд с пола и посмотрел на Марьяну. Неотвратимо и прямо, давая понять, что, если он переступит порог ее квартиры, назад пути не будет.

Ей и не надо пути назад. Ее мосты уже полыхают и рушатся за спиной, а воспоминания о них тлеют, покрываются сажей и копотью. На их место приходят новые воспоминания. Как Влад распахивает дверь машины, и они сталкиваются взглядами. Уже тогда Марьяна прочла в черных глазах Влада свою судьбу, чертову предначертанность, которая отпечаталась в сердце и никак ее не вытравить.

Влад сделал шаг вперед, захлопнул за собой дверь. Обхватил лицо Марьяны ладонями и поцеловал. Вот так, как она мечтала встречать его.

Завтра будет завтра, и все встанет на место…

Но сейчас…

Его руки, твердые, сильные, крепкие, которые подхватывают Марьяну на руки. Она кивает головой, указывая на дверь своей спальни. Вдыхает аромат Влада. Вот он, запах, который перебил гарь от обрушенных мостов. Запах, который построит новые.

Казалось, стоит им оказаться у кровати, как…

Влад стянул с Марьяны майку, затем спустил по ногам лосины. Присел на корточки и его широкие мозолистые ладони легли на ее узкую талию, чуть сжали, затем спустились по бедрам, смакуя мягкость кожи и мелкую дрожь тела. Погладил ее ноги, прошелся по пальчикам, вернулся к выемке за коленями и вновь поднялся вверх, скользя пальцами по внутренней стороне бедер.

Уткнулся носом в пупок Марьяны.

Нет мыслей, которые гонят его из пустого дома среди ночи…

На кончике языка потерянный вкус к жизни…

Это то, что он вычеркнул и забыл, после того, как…

Постепенно движения Влада стали все более властными и жаркими, как и дыхание, которое касалось голого живота Марьяны, стало прерывистее и горячее. Ушла нежность, уступила коронное место алчной страсти и чистой похоти, которая сквозила в том, как Влад рывком спустил ее стринги, уверенной рукой подхватил под коленку и заставил поставить ногу на кровать.

Он впился в ее промежность губами, и Марьяна вскрикнула и от внезапности ласки и от того, как давно у нее такого не было. Дело не в откровенности ласк. Огонь, в котором она горит, извивается, кричит и выгибается. Просит еще и Влад ее понимает. Всасывает ее половые губы и проникает языком внутрь. Выпивает ее, с рыком и хриплыми стонами, словно зверь, который чует самку и истекает слюнями на ее течку. Засасывает набухший клитор, а она вскрикивает, откинув назад голову и держась руками за напрягшиеся плечи Влада.

Слишком быстро Влад подвел ее к грани и, когда Марьяна готова была кончить, вскочил на ноги. Стянул рубашку через голову, одним движением скинул джинсы и трусы. Подхватил Марьяну и закинул на кровать. Навис над ней тенью и набросился на ее губы.

Марьяна раздвинула ноги, и Влад устроился между ними. Сдёрнул бюстгальтер вниз и полыхающим взглядом смотрел на ее округлые налившиеся груди. Они были совершенны, женственны, с большими коричневыми сосками, кожа белая и тонкая. Влад положил руки на ее груди, стиснул их. Прикрыл глаза и застонал низко и громко. Сжал пальцами соски и слегка прокрутил, почти забывая о силе, и вовремя останавливая себя.

Но Марьяне не нужна была осторожность. Ей нужны его настоящие эмоции, не прикрытые фальшью и приличиями. Ей нужна его сила, которая сквозит в его ласках, когда он трогает ее тело, будто свою собственность. Ласкает и гладит так, как ему нравится. Так, как теперь нравится ей.

Влад обхватил ее сосок губами, втянул в рот, сжал губы, пососал, и Марьяна прогнулась в спине, стона и стеная, прося и моля, сама не понимая, о чем. Сильные пальцы на груди, обхватывающие плоть в стальных тисках, от которых по белой коже бегут мурашки. Потом вторая грудь и вновь болезненно-сладкие мучительные ласки, от которых она мечется на кровати, пересохшими губами умоляя войти в нее.

— Я принимаю таблетки, — шепнула Марьяна, когда Влад потянулся к джинсам.

— Кайф, — прохрипел он.

Накрыл ее, подхватил под ногу и вошел одним стремительным толчком, заполняя и переполняя и собой, и эмоциями, и стонами, и криками, и наслаждением, и ошеломительным оргазмом, который накрыл Марьяну сразу же, а Влад, сделав два резких толчка, излился в нее, дрожа и хрипло стона.

— Ахренеть, — уткнулся в ее шею: — Никогда так быстро не кончал.

— Я тоже, — с хриплым смешком ответила Марьяна.

Прошло всего минут пять, и Влад вновь набросился на Марьяну. С еще большей страстью, уделяя еще больше внимания ее телу, лаская языком и губами, доводя до крышесносного безумия.

Тело Влада было жилистое и сильное, с чуть ассиметричными мышцами. Он с легкостью удерживал вес Марьяны, переворачивал, как тряпичную куклу. Пугающе-сосредоточенный, с ходящими под скулами желваками, он исследовал ее тело, пытаясь найти точки, которые до него не находил никто. Скольких же усилий ему стоит сдерживать себя… Его член, высоко торчащий вверх, с прозрачной каплей на толстой головке, подрагивал. Время от времени Влад прикрывал глаза и останавливал себя. Но когда выдержка полетела к чертям, закинул ноги Марьяны себе на плечи и резко вошел. Не сдерживаясь, он задал бешеный темп, вдалбливаясь в мягкую узкую промежность.

Сквозь пелену удовольствия Марьяна видела, как напрягается его шея, чтобы не кончить первым, а довести сперва ее. Обхватила мужчину за шею, притянула к себе и впилась в сухие горячие губы поцелуем, и он с громким рыком кончил.

Потом они лежали рядом, и Влад сжимал Марьяну в объятиях, зарываясь носом в ее волосы.

В следующий раз он заставил Марьяну встать на колени и локти. Не видя Влада перед собой, она задыхалась от ощущения неизвестности. Вскрикнула и чуть дернулась, когда почувствовала на своем клиторе горячий язык.

— Тс-с-с, — прошептал он, поглаживая ее ягодицы. Затем обхватил за бедра и приблизил к себе, впиваясь губами в розовые складки, целуя Марьяну там так, как он целует ее в губы. Играл с ее клитором, посасывая и покусывая его. И когда она застонала и выгнулась, резким движением притянул ее к себе и засадил свой член до самого конца.

Марьяна сорвала голос, а кровать ходила ходуном от того, как яростно и быстро Влад вдалбливался в нее. Он подхватил ее крепче за бедра и приподнял над кроватью и теперь Марьяна держалась только руками за спинку кровати, а ноги болтались в воздухе, пока он прошивал ее толстым стержнем, стона хрипло и быстро, натягивая ее на себя, как игрушку, легкую и горячую, задавая бешеный темп. В этот раз они дошли до конца вместе, с громкими криками, которые даже не были стонами.

Потом было еще много раз, а Марьяна потеряла счет тому, сколько раз ее брал Влад. Это был не секс, а овладение. Ее телом, мыслями, душой.

Утром Марьяна проснулась на широкой груди Влада. На безымянном пальце ее правой руки сверкало кольцо с квадратным изумрудом.

Глава 19

— Это всегда так?

— Как, так?

— Ужа-а-асно, — Диана уронила голову на сложенные руки.

Роман хмыкнул, глядя на ее запавшие глаза и бледное лицо.

— Это так, когда пьешь без меры.

Снял сковороду с плиты, переложил бекон и тосты на тарелку.

— Ешь.

— Не-е-ет. Меня даже от запаха воротит. Простите, я…

— На ты.

Диана подняла тяжелую голову.

— Что?

— Мы договорились на ты.

Диана открыла рот, выдохнула и уронила голову. Приложилась горячим лбом к мраморной столешнице барной стойки и удовлетворенно застонала.

Она не ошиблась. В квартире Романа действительно установлена барная стойка вместо обычного стола. Сама квартира на верхнем этаже и была оформлена в стиле мрачного лофта — стены из темного дерева со вставками из натурального камня. Высокие потолки, такие же окна с ролл-шторами из мешковины, и телевизор на полстены. Так похоже на Романа, и так по-холостяцки.

— Принцесса, — Рома обошел стойку и подсел рядом с Дианой. Заставил ее поднять голову. — Будешь меня слушать, быстрее полегчает.